Кирилюк: «Активисты, известные личности, люди с определенным гражданским и политическим бэкграундом являются потенциальными объектами для захвата»

— Очевидно, что беларуские спецслужбы учитывают свои ошибки, — отмечает юрист, отвечая на вопрос о возможных провокациях в кейсе Василия Веремейчика. — Когда включаются адвокаты, правозащитники, дипломаты и политики, правительству любой страны сложнее принять какое-то неоднозначное решение.  

А в данном случае, полагаю, вообще все решалось не на уровне правительства, а на уровне взаимодействия каких-то спецслужб.

И скорость депортации Василия показывает, что они учли предыдущие ошибки, когда пытались организовать депортацию из Армении, Сербии, Словении.

Они понимали, что как только поднимется медийный шум, начнутся согласованные действия диаспоры, политиков, медиа, дипломатов, юристов, правозащитников, и это может стать препятствием.

Юрист напомнил, что данный случай не является первой попыткой похищения активиста из-за границы.

— Есть, например, история Андрея Гнёта, выдачи которого из Сербии добивались беларуские власти, сфальсифицировав ему уголовное дело.

Причем его не обвиняли в гражданской позиции, как многих, а обвиняли в том, что он якобы не доплатил налоги. А для того, чтобы история выглядела убедительнее для международных спецслужб, придумали совершенно невозможный для реалий беларуской киноиндустрии ущерб в 300 тысяч евро.

Для меня как для юриста, владеющего вопросами налогообложения в Беларуси, было совершенно ясно, что это фальсификация документов со стороны следователя, и что весь этот ущерб придумали только для того, чтобы были основания объявить человека в международный розыск.

Были и другие кейсы, когда гражданским активистам предъявляли не политические обвинения, на которые уже в приличных странах не реагируют, а экономические, дескать, у него задолженность, это с политикой не связано, выдайте его.

Суды по таким делам занимали несколько месяцев, людям приходилось представлять документы, подтверждающие, что в Беларуси их преследуют за гражданскую позицию, однако во многих случаях все это принимали к сведению и в выдаче отказывали.  

Несколько подобных кейсов было, например, в Армении.

— Но Армения все-таки не Вьетнам. Мы уже знаем о позиции этой страны в отношении беларуского режима.

— Беларуские силовики проводят системную работу по отслеживанию передвижения активистов. Можно опять же вспомнить и кейс Протасевича, которого тоже отследили.

Нужно отдавать отчет в том, что политические противники Лукашенко представляют для него реальную угрозу, соответственно, с ними будут сражаться. И спецслужбы режима работают в этом направлении. Они неоднократно напрямую озвучивали угрозы в адрес некоторых оппозиционных политиков.

Поэтому я не могу исключить и возможность провокации в случае с Василием Веремейчиком.

Как не исключаю и того, что спецслужбы получают информацию о передвижении и других интересных для них людей, когда те направляются в юрисдикции, которые не настолько добросовестно соблюдают международные конвенции и права человека.

В такой стране можно подготовить некую спецоперацию с провокацией.

Соответственно, единственный способ уберечь себя — не перемещаться в спорные юрисдикции, оставаться на территории ЕС, Великобритании, Канады, США, Австралии, Новой Зеландии.

— Но в данном случае, человек хотел остаться и даже дважды подавался на международную защиту в Литве и Польше, но получил отказы.

— У него очень сложная ситуация. Ни в коем случае не обвиняя его, он абсолютная жертва незаконного задержания, тем не менее, как я узнал, там стоял вопрос то ли о миграционной тюрьме в Польше, то ли о лагере для беженцев, где нужно было ожидать оспаривания решения отказа в международной защите.

И я считаю, что на это нужно было соглашаться. Лично я бы согласился и на лагерь, даже на тюрьму, лишь бы физически оставаться в безопасной юрисдикции.

Снова вернусь к делу Гнёта, который остался в тюрьме и год оспаривал все обвинения и решения.  

А о юрисдикции азиатских стран нам уже известно из дела группы Би-2, которые были задержаны в Таиланде. Это совершенно другие правовые отношения.

Даже после отказа в международной защите в странах ЕС, рекомендую всем физически оставаться в безопасной юрисдикции.  

Есть люди, которым отказывали в Польше, и они подавали апелляцию и добивались положительного решения своего вопроса.

В чем принципиальное отличие европейских и вообще демократических юрисдикций: когда ты подаешь жалобу там, тебя не депортируют, пока не рассмотрят твое дело на всех уровнях.

Я понимаю, что психологически очень тяжело согласиться на пребывание в лагере для беженцев, тем более в тюрьме, но нужно понимать, что поставлено на карту.

Кроме того, все эти тяжбы, как правило, стоят немалых затрат, и некоторые стесняются просить о помощи, тем более если ты состоявшийся взрослый человек, который сам решал вопросы и зарабатывал деньги.

Но и здесь я рекомендую отбросить все сомнения и стеснения. Необходимо обращаться к юристам, правозащитникам, слушать все, что они говорят.

Этот кейс в очередной раз показал, что активисты, известные медийные личности, люди с определенным гражданским и политическим бэкграундом являются потенциальными объектами для захвата. Они должны быть еще более осторожны.

Поэтому только безопасные страны, безопасные юрисдикции, даже если придется подавать жалобы и апелляции, даже если придется бороться и отстаивать свое право там легализоваться, даже если это будет длиться месяцы и годы. 

Но не отчаиваться и не уезжать сразу в какую-то страну с, возможно, более легкой легализацией.