Андрей Поротников: «Если Беларусь остается по российскую сторону Великой европейской стены, то вероятность получить по башке кремлевской булавой приближается к 100%»

– К чему стремится власть? Какой сценарий ей видится идеальным или хотя бы предпочтительным?

– Общей картины будущего у того, что мы называем властью, нет. У каждой группы, даже у каждой сильной личности внутри бюрократии, собственное видение, которое в первую очередь увязано с личными планами.

В этой среде нет глубоких идеологических посылов, направленных, как это было раньше, на строительство коммунизма или тысячелетнего рейха, или либеральной демократии. Люди исходят из того, что у них есть в коллективной собственности условное ЗАО «Республика Беларусь». Рано или поздно внутри этого ЗАО будет производиться перераспределение, назовем это так, акций, паев и долей. К этому и готовятся.

Александр Лукашенко – пожалуй, единственный человек во всей этой группе, у кого есть чувство миссии: он на самом деле верит, что создал белорусское государство. И хотел бы это государство как свое историческое наследие передать дальше.

Он понимает, что не вечен, и рано или поздно придется отходить от дел. У Лукашенко есть страх, что преемник не сможет удержать нынешний курс и сохранить политическое наследие.

Лукашенко пытается создать механизмы, которые не позволили бы второму президенту Беларуси демонтировать эту систему власти.

А клубы по интересам, существующие внутри бюрократии, ждут окна возможностей, когда смогут конвертировать свой властный статус в юридически оформленную собственность.

Поэтому, как только будут запущены процессы отхода Лукашенко, начнется очень быстрая фрагментация режима. Возможно, на первых порах она будет невидима общественности.

Сохранить существующую политическую и социально-экономическую модель не удастся. Внутреннего потенциала для ее удержания становится все меньше. Россия в дальнейшем просто не сможет оказывать поддержку на прежнем уровне.

Повторяется история с Советским Союзом, когда резкое падение цен на нефть привело к тому, что систему пришлось менять, но никто не знал, как это сделать. В результате пытались повысить эффективность экономики, сохранив политический режим, что привело к обрушению и первого, и второго.

С моей точки зрения, мы сейчас стоим на пороге серьезной трансформации, которая в том числе будет включать транзит власти, появление второго президента Республики Беларусь, который будет гораздо слабее с точки зрения политических и ресурсных возможностей, чем первый.

При этом Россия, которая стагнирует и деградирует, будет очень ревниво смотреть на любые попытки Беларуси трансформировать систему, поскольку это подразумевает восстановление отношений с Западом в том или ином формате. Ведь Евросоюз – это самый большой в мире рынок и второй после США источник инноваций и технологий. Плюс важнейший глобальный инвестор.

Поэтому властям Беларуси не удастся провести эффективные экономические трансформации без реверанса в сторону ЕС.

В этой точке совпадут многие угрозы. Так что на человеке, который поведет страну дальше, будет лежать очень большая ответственность. Очевидно, что это будет лидер одного срока. Его основная задача – запустить процессы модернизации и сделать их необратимыми. А потом ему придется уйти.

– То есть, по вашей версии, транзит подразумевает не просто перестановки наверху, но и кардинальное изменение общественно-политической атмосферы, демократизацию?

– Дело в том, что управление с помощью страха требует больших вложений (прямых и косвенных), которые возможны только за счет дальнейшего снижения эффективности государственной системы.

Беларусь – это малое государство, у которого нет достаточного внутреннего запаса прочности. Снижение эффективности системы очень быстро приведет к краху, поэтому нет никакого другого варианта, кроме откручивания гаек и, еще раз повторюсь, go west – идти на Запад.

Это не вопрос ценностей – демократии, прав человека и так далее. Это вопрос того, что другого источника модернизации для Беларуси, кроме Европейского союза, нет и не будет.

У России ресурсы исчерпываются, война пожирает их с необычайно большой скоростью. У Китая масса своих проблем, и для него наш регион в принципе периферийный с точки зрения интересов.

Китайцы, в отличие от русских, подтапливать банкнотами наш паровоз не будут.

Поэтому для любого президента, который придет на смену Александру Лукашенко, одной из ключевых задач будет выстраивание отношений с Западом. И это тоже очень серьезный вызов, потому что стратегии в этом направлении пока нет. Зато, к сожалению, есть большие сомнения способности нашей бюрократической машины провести этот разворот качественно. И это тоже вызов.

Мы вступили в период турбулентности, который будет вызван и внутренними, и внешними причинами. Много говорится о том, что в Европе необходимо создать новую систему безопасности, но кто сказал, что туда позовут Россию?

Исторически уже были примеры, когда из Европы «исключали» большие страны. Давайте вспомним Османскую империю. Это была европейская в политическом измерении страна. Которую называли некоторое время «больным человеком Европы». Европы, а не Азии или Африки. Константинополь переименовали в Стамбул только в 1930 году. И случилось это после того, как Турцию фактически вычеркнули из Европы по итогам Первой мировой войны.

Сейчас Запад может решить, что России в Европе делать нечего. И начнет отгораживаться стеной. И еще одним вызовом для нас станет то, с какой стороны стены мы окажемся, и сколько в этой стене будет ворот и калиток.

– Многие скажут, что нынешним властям Беларуси выгоднее оказаться вместе с Россией, по другую сторону от Европы.

Выживают же как-то Иран, Северная Корея, Венесуэла, несмотря на перманентный конфликт с Западом. Зато вмешательство с его стороны минимизировано, никто не требует демократии. С точки зрения сохранения политической модели – красота!

– Фокус в том, что, если Беларусь остается по российскую сторону Великой европейской стены, то вероятность получить по башке кремлевской булавой резко возрастает и приближается к 100%.

По мере исчерпания кормовой базы внутри РФ российские силовые и политические элиты начнут смотреть по сторонам. Это реальная угроза для белорусских элит, что с востока просто придут, заберут все «свечные заводики», а тех, кто попробует сопротивляться, устранят.

Кроме того, при попытке остаться по российскую сторону стены из Беларуси начнется массовый исход молодого поколения. Которое хочет хорошо зарабатывать и качественно тратить заработанное. Да и наша так называемая правящая элита – это же гедонисты на самом деле.

Если мы посмотрим, куда любят путешествовать белорусские чиновники и пропагандисты, которые еще являются въездными в Евросоюз, то почему-то Крым они не жалуют. Им больше нравится Ницца, знаете ли, Испания, Греция, а вот на курорты Краснодарского края никто из них не спешит – интересно, почему?

Беларусь культурно, ментально и исторически – это европейская страна. Тяга к Европе присутствует во всех стратах нашего общества в большей или меньшей степени. Тем более, что Россия оказалась неспособна сформировать привлекательный образ настоящего и будущего. Так что в отсутствие идеологии, убедительно обосновывающей антизападничество (как в КНДР или Иране), и при наличии реальной угрозы со стороны российских элит, выбора у белорусских властей практически нет.

«Возвращение в Европу» может и должно стать одним из краеугольных камней большой национальной стратегии, «белорусской мечты».

– Как эксперту в области безопасности не могу не задать вам вопрос на много миллионов долларов: что будет дальше с войной, и какие последствия для Беларуси можно ожидать?

– Ключевой вопрос – дальнейший формат участия Беларуси в войне. Вопреки распространенным инсинуациям, что Москва давит на Минск, чтобы белорусская армия вторглась в Украину, никаких ни публичных, ни непубличных подтверждений этой информации нет.

Кремль в начале войны запросил у всех стран ОДКБ военную технику, боеприпасы и... все. О прямом участии речь никогда не шла.

Если эта ситуация будет сохраняться и дальше, то Беларусь окажется приблизительно в том же положении, что и Австрия после Второй мировой: ее граждане участвовали в войне, но сама она как государство – нет, поскольку на тот момент была аннексирована и де-юре не существовала. Поэтому к Австрии как государству никаких претензий не было, хотя были претензии к отдельным австрийцам. Понятно, что исторические аналогии «хромают». Но упрощенно это можно представить так.

Что касается перспектив самой войны, то надо наблюдать за действиями Запада. Он готовится воевать в течение ближайших нескольких лет, разворачивает свою военную промышленность. То же самое делает и Россия.

Эта война во многом двигается волей одного человека. Пока Владимир Путин сохраняет способность навязывать российским элитам это свое желание, война будет продолжаться. А Путин не может отказаться от войны. потому что для него это будет равносильно политическому краху. На присоединение Украины он поставил все.

Однако в какой-то момент Россия как государство может осознать исчерпание собственных возможностей ведения войны. Тогда у нее возникнет потребность в сделке. Это не обязательно должен быть мирный договор, возможно и соглашение о прекращении огня. Но для заключения сделки на приемлемых условиях потребуется резко эскалировать ситуацию. И по большому счету есть два пути для такой эскалации.

Первый – это расширение зоны боевых действий и количества участников. Соответственно, Беларусь находится в зоне риска. Но не только Беларусь, также страны восточного фланга НАТО, которые имеют границу с Российской Федерацией. Вот тут могут возникнуть гораздо более серьезные проблемы, чем в случае прямого вовлечения Беларуси в войну с Украиной.

Второй – это переход к новым средствам ведения войны. Использование тактического ядерного оружия. Вряд ли это остановит украинцев в желании продолжать воевать, а вот для России политические последствия могут оказаться просто катастрофическими. Чем дольше затягивается война, тем выше вероятность эскалации и то, что она затронет Беларусь. Если мы посмотрим на запланированные военные закупки Польши и Литвы, то увидим ракеты Atacms и их южнокорейские аналоги. Это не для пусков по России, до которой они не дотянутся. А Калининградский анклав простреливается даже имеющейся у этих стран ствольной и реактивной артиллерией. Atacms – это как раз-таки на случай возникновения проблем со стороны Беларуси.

Так что в тревожное время живем. Но время историческое.

– А как вам видится позитивная и в то же время реалистичная альтернатива для Беларуси?

– С моей точки зрения, для Беларуси более приемлемыми, близкими исторически и ментально являются модели, созданные в странах Северной Европы.

Беларусь будущего – это страна, которая тесно интегрирована в Европу: либо в качестве члена ЕС, либо как участник европейского экономического пространства.

Я скорее противник вступления в НАТО и вообще любых многосторонних военно-политических соглашений с нашим участием.

Это страна, которая состоит в основном из мелких и средних собственников. Миллионы людей имеют либо ценные бумаги, либо землю, либо недвижимость, либо собственный бизнес.

Это безусловно страна вооруженных граждан. У белорусов должно быть право на оружие, включая боевое автоматическое. Если кто-то не знает, то скандинавские страны по количеству оружия на душу населения находятся среди мировых лидеров, сохраняя при этом относительно низкий уровень насильственных преступлений.

Это еще одно свидетельство того, что доступность либо недоступность оружия напрямую никак не влияет на уровень преступности, который зависит от культуры общества. Если общество у тебя не очень культурное, то граждане справляются ножами, топорами и табуретками, и как бы все у них замечательно получается. Если общество культурное, то и автомат культурно находится в сейфе, и его достают для тренировок, а потом чистят и кладут обратно.

Мой идеал – это цивилизованное общество вооруженных собственников с высоким уровнем социальных стандартов и эффективной системой образования. Страна, из которой не бегут, а куда стремятся переехать жить люди высокой квалификации в разных сферах.

В общем, смотрим, например, на Данию или Швецию и понимаем, к чему нам стоит стремиться.

– И как нам из сегодняшних реалий догнать и перегнать Данию?

– Понадобится создать систему максимально благоприятную для самореализации гражданина. Человек должен перестать быть ресурсом для бюрократии: финансовым, электоральным и т.д.

Личность должна обладать высокой степенью автономии: и политической, и культурной, и экономической. Необходимо провести всестороннюю либерализацию и ведения бизнеса, и общественной активности.

Безусловно необходимо развивать местное самоуправление. Максимальные полномочия должны быть переданы городам. Белорусы превратились в городскую нацию, больше 80% граждан нашей страны живут в городах. Так что вся власть не просто советам, а именно городским советам.

Высокая степень автономии личности и высокая степень местного самоуправления – это необходимый базис, чтобы запустить развитие страны и стимулировать его. Государство должно сохранить за собой только те полномочия, которые являются критически значимыми: сфера безопасности, охрана историко-культурного наследия и окружающей среды, социальные стандарты и обеспечение, инфраструктура и внешняя политика.

А вот лезть во все остальное государству просто не стоит. Это должно быть отдано на низовой уровень. И тогда все у нас через какое-то время будет хорошо.