Дневник войны, глава 209. «Жутко от понимания того, какой враг вторгся. Для него не существует граней»

Я думала ненавидеть сильнее невозможно. Ошибалась.

8 июля 2024 года – очередной черный понедельник для моей страны. Прицельное попадание минимум четырех российских ракет Х-101 по главной детской больнице Украины.

После случившегося в животный страх загоняют два момента. Первое – это то, что такое случилось. Второе – это то, что мир допустил это.

На такое нужно отвечать не словами, а действиями. Как на теракт с башнями-близнецами 11 сентября. Или кто-то из мировых лидеров еще сомневается в факте теракта? Что прицельный ракетный обстрел больницы, где лечатся дети с тяжелыми онкозаболеваниями, может просто сойти с рук кровавому кремлевскому мяснику?

Пусть приедут в Киев и пообщаются с родителями детей, которых чудом удалось спасти, которые сидели с капельницами в пыли под стенами разрушенных отделений, которых в экстренном порядке перевозили в другие больницы, чтобы делать жизненно важные операции.

Пусть посмотрят в глаза врачу, который в момент прилета проводил операцию 5-месячному ребенку. Даже после первого прилета врач продолжил оперировать. А когда прилетело уже и в хирургию, то собственным телом накрыл маленького пациента.

Его фото в окровавленном хирургическом костюме облетело за несколько часов все мировые медиа. Он – Олег Голубченко, детский пластический хирург.

Передав ребенка коллегам из других больниц, он кинулся помогать разбирать завалы и искать тех, кого еще можно было спасти.

Это жутко. Жутко от понимания того, какой враг вторгся в мою страну. Для него не существует граней, за которые он бы не переступил. Абсолютное зло.

«Я решил вызвать российского посла в МИД Чехии. Убийцы, которые нападают на детей в больнице – это мусор человечества. Пусть передаст это в Москву», – отреагировал на случившееся министр иностранных дел Чехии Ян Липавский.

На платформе United 24 всего за 41 час было собрано 300 миллионов гривен. Также отдельно донатили крупные украинские бизнесы – от 1 миллиона до 20. И это – не считая многочисленные банки волонтеров и непосредственно счет Охматдета.

Больше всего, что давало силы держаться в тот черный понедельник, это люди. В первые минуты после взрывов сотни киевлян уже были возле Охматдета, готовые предложить свою помощь.

За первый час после случившегося все аптеки в районе 5 километров были опустошены. Украинцы несли и везли к месту трагедии все: воду, еду, лекарства, одежду, стройматериалы. Приезжали на машинах, чтобы развозить пострадавших по другим больницам, предлагали свои квартиры для жилья, сдавали кровь.

Это была снова волна украинского объединения, которая смогла поддержать жизнь, на которую снова охотилась смерть.

Я знаю одного врача из Охматдета. Я очень ждала увидеть его онлайн, хотела убедиться, что с ним все в порядке. Вечером он выложил пост в сети: единственная штука, которая не сдвинула со своего почетного места в ординаторской ни на йоту, пока вся мебель перелетала ближе к выходу:

В тот день ни один украинец не сидел, сложа руки.