Фридман: Нельзя представить ситуацию, в которой бы Польша закрыла погранпереходы, а Литва и Латвия никак не отреагировали

— Начнем с того, что это угроза, — анализирует Александр Фридман резонансное заявление министра иностранных дел Польши в экспресс-комментарии «Салідарнасці». — У Сикорского своя история отношений с Лукашенко.

В 2010 году именно он вместе с министром иностранных дел Германии приезжал на переговоры к Лукашенко с посланием от ЕС и пытался уговорить его провести президентские выборы цивилизованно, предлагая за это в будущем и сотрудничество, и кредиты, и т.д.

Но в ответ со стороны Лукашенко была перепалка и даже оскорбления, что Сикорский довольно подробно описал в своих мемуарах. Так что у него есть личный опыт общения с Лукашенко и личное неприятие.

Отсюда уверенность в том, что говорить с Лукашенко бесполезно, компромиссов с ним достичь невозможно, а понимает он только один язык — силы.

Именно поэтому Сикорский прибегнул к угрозе. Но эта игра довольно рискованная, потому что если ты не будешь здесь последовательным и не выполнишь своих угроз, то Лукашенко больше не будет тебя воспринимать как силу.  

Соответственно, думаю, что Сикорский все-таки сделал такое заявление осознанно.

— Какова вероятность того, что поляки могут закрыть оставшиеся погранпереходы?

— Вероятность есть, и она очень серьезная.

Отмечу, что при этом от Лукашенко в данной ситуации ведь мало что зависит. Потому что нелегальная миграция — это не его проект, а российский.

Правитель Беларуси играет по российскому сценарию, и, как мне кажется, играет не без удовольствия, потому что получает за это приличный гонорар.

В то же время он не заинтересован в том, чтобы перегибать палку. Если бы это была его игра, он бы все-таки не лез на рожон. У него есть опыт 2021 года, когда он проиграл миграционный кризис, будучи поставленным на место.  

Но поскольку сейчас играет Россия, он исполняет ту роль, которую ему отвели. Конечно, он может попросить своих кураторов не перегибать.

Только вот для Путина миграция — большой геополитический проект по дестабилизации Запада. Ситуация на границе Беларуси и Польши, погранпереходы и все, с ними связанное, ему не так интересны.

Ему интересны предстоящие парламентские выборы во Франции, выборы в Германии, которые пройдут в сентябре в трех Восточных землях, куда мигранты в большинстве своем прибывают.  

В обоих кампаниях с помощью темы миграции можно помочь пророссийским или, скажем, альтернативным силам.

Допустим, в Германии у антииммигрантской партии очень хорошие позиции. И актуализация темы, вызванная усилившимся потоком мигрантов по «беларусскому маршруту», может сыграть определенную политическую роль и принести этой партии дополнительные голоса.

Вот это полностью в интересах России. Поэтому не вижу причины, с чего бы она пошла на какие-то уступки и вдруг сказала: мы больше не будем так делать, не будем лезть на рожон.

Так что Лукашенко оказался в тяжелой ситуации. Он не хочет реального исполнения угрозы и закрытия границ. С экономической точки зрения, это осложнит его отношения с Китаем.

Да и в целом оказаться за железным занавесом — это не то, чего хотят беларусы, даже те, которые поддерживают Лукашенко. Он бы поводья немножко отпустил, но они не в его руках.

— То есть у поляков, получается, не остается выбора?

— Если количество мигрантов не снизится (а летом оно, наоборот, возрастает), им придется принимать тяжелое решение. Поляки тесно работают по обмену опытом с финнами в этом вопросе.

Тут нельзя не упомянуть и про балтов. Нельзя представить себе ситуацию, в которой бы Польша все закрыла, а Литва и Латвия никак не отреагировали. Ведь все потоки тогда переключатся на них. Поэтому, думаю, будет цепная реакция.

— Вряд ли беларусы, даже имея уже столько закрытых КПП,  верят в такую реальность.

— Знаю, что многие в Беларуси думают, дескать, политики сгущают краски, ну какой железный занавес в XXI веке?

Однако, к сожалению, мы к этому железному занавесу сейчас гораздо ближе, чем когда бы то ни было, приближаемся к нему семимильными шагами.

Ситуация действительно плохая. Не думаю, что в данный момент возможно реализовать, например, проект, о котором говорит Латушко, когда перекрывается грузопоток, но остается возможность пересечения границы для людей.

Для Лукашенко эта граница интересна именно как грузопоток. Люди, которые ездят в Польшу, это не его друзья, а враги.

Поэтому даже если поляки прислушаются к Латушко и закроют грузопотоки, что для Лукашенко действительно будет ощутимо, он в ответ может сам закрыть границу для людей. Это вполне в его логике: раз вы такие, то и я.

— Что может изменить ситуацию?

— Пока риторика беларусских властей свидетельствует о том, что они не хотят идти на обострение. Полагаю, что они все-таки будут пытаться убедить Москву прекратить эскалацию.

А поляки, в свою очередь, будут смотреть на динамику. Если какая-либо эскалация все-таки произойдет, повторится нападение или, не дай бог, что-то еще более страшное, границы однозначно закроют сразу же.

— Как долго польские власти будут наблюдать динамику?

— С учетом всех внешнеполитических факторов, о которых я говорил, имея в виду выборы, это вопрос не месяцев, а недель.