Конвейер репрессий. Бывшая бухгалтер Минского электротехнического завода получила пять лет колонии. Военнослужащий из Жлобина провел два месяца на гауптвахте за протесты. Три года, как задержали Николая Статкевича

Конвейер репрессий. Задержана многодетная мать – директор «Столле» в Березовке. Минимум три десятка судов на неделе – по «народной статье»

Конвейер репрессий. Задержанная в Армении беларуска уже на свободе – ее не выдадут Минску. Сестра Марии Колесниковой: «Кормить язвенника баландой — это пытать его и медленно убивать»

Конвейер репрессий. Семену Добкину присудили 6,5 лет строгого режима. Работника Мозырского НПЗ, которого месяц назад показательно жестко задержали, поместили в СИЗО

Конвейер репрессий. Жителя Барановичей задержали за комментарии о милиционерах. Как заключенных наказывают за разговоры с Эдуардом Бабарико

Конвейер репрессий. Знаменитое стихотворение Янки Купалы признали «экстремистским». Четверых жителей Березы приговорили к колонии. Задержали девушку, вернувшуюся после нескольких лет жизни за рубежом

Конвейер репрессий. Сестра Марии Колесниковой: «Мы слышали, что она весит 45 кг». Активистку Елену Тоцкую будут судить за солидарность с политзаключенными

Дудинский: «Россия держится на «коллективном путине». А в Беларуси вся система заточена под одного человека. И это Лукашенко, никакой не коллективный»

«Володя, а денег у меня нет». Лукашенко принизил полет Василевской в космос

Юля Навацкая: «ОМОН ворвался к нам в первый день войны. До сих пор не понимаю почему»

Как пропаганда села в лужу, напомнив о том, как Лукашенко впервые сел на «антикоррупционного коня»

«Все опять так закрутилось, что мне кажется: может, и не в этом году отпуск был, а в прошлой жизни?»

Света Бень: «Последние годы в Беларуси просто страшная обстановка, жутчайшая — 37-ой в полном своем раскрытии»